Фотографии предоставлены «Фергане.Ру» Б.Чориевым

В ноябре 2009 года лидер движения «Бирдамлик» Баходир Чориев решил приехать на родину в Узбекистан. Он заявлял тогда, что хотел бы заняться легальной политической деятельностью, провести съезд движения и надеть на своих сторонников белые футболки и кепки. Грандиозные планы не осуществились – Чориева, измотав допросами, слежкой и требованием никуда не выезжать из Кашкадарьинской области, в конце концов, выдворили из страны. Поездка Баходира Чориева – наивного, упрямого и далекого от политики сельского фермера – заставила спецслужбы Узбекистана провести масштабную операцию по изоляции его сторонников. Вернувшись в США, где он имеет статус политического беженца, Баходир Чориев рассказал корреспонденту «Ферганы.Ру» о подробностях своей поездки на родину.

- Какие цели Вы ставили перед собой, решаясь вернуться в Узбекистан после довольно долгого отсутствия?

- Я находился за пределами Узбекистана немногим менее пяти лет, но ни я, ни члены моей семьи, находящиеся со мной вдали от родины, не утратили чувства любви к ней, не ослабло и наше стремление принимать участие в работе по развитию Узбекистана. Желание увидеть родную страну процветающей и благополучной ни на секунду не покидало нас.

С первого дня создания движения «Бирдамлик» мы стремились вести легальную деятельность. К сожалению, в Узбекистане мы так и не смогли добиться законной регистрации, однако в других странах, куда бы мы ни обращались за регистрацией, везде ее получали. Движение «Бирдамлик» получило официальную регистрацию в Швеции, Норвегии и в США, в штате Миссури. Мы решили использовать декабрьские парламентские выборы в Узбекистане как повод активизировать свою деятельность на родине, провести курултай (съезд – ред.) и получить-таки регистрацию, выйдя из подполья, куда нас загнала нынешняя власть. Мы считаем, что пришло время для открытой политической деятельности на родине.

Мы рассчитывали, что власти не будут предпринимать жесткие меры, поскольку сегодня Узбекистан находится под пристальным вниманием международных наблюдателей и организаций. Однако и в ноябре 2009 года, как и в предыдущие разы, все наши усилия провести курултай были сведены на нет.

- О ноябрьском курултае мы поговорим позже, давайте начнем с момента вашего возвращения на родину. Как вас встретили?

- После того, как я сошел с трапа самолета в пять часов утра 16 октября и почувствовал родную землю под ногами, я был невыразимо счастлив. Однако первые впечатления сразу же вернули меня к реальности: на паспортном и таможенном контроле я наблюдал, как долго приходится ждать своей очереди тем, у кого нет нужных знакомств или кто не хочет (или не может) заплатить. Иностранцы, стоящие в очереди, были в шоке от происходящего: ни в какой цивилизованной стране такого не увидишь.

Протокол изъятия паспорта Б.Чориева

Естественно, меня уже ждали: когда я предъявил свой паспорт пограничнику, он и присоединившиеся к нему сотрудники пограничной службы пригласили меня в кабинет, где мне объяснили, что в моем документе нет отметки о выезде из Узбекистана, таким образом, я нарушил пограничный режим. Изъяв мой паспорт, пограничники выдали мне справку - протокол временного изъятия документа.

Таможенники досконально проверяли все мои вещи: ноутбук, флэш-карту, фотоаппарат, личные вещи. Изъяв их для дальнейшей проверки, они взялись за белые футболки и кепки с надписями «Birdamlik Movement» («Движение Бирдамлик»), которые предназначались для участников будущего съезда. Их тоже изъяли под предлогом оформления документов на них согласно правилам растаможивания.

В районе восьми часов утра сотрудники пограничной и таможенной служб посадили меня в машину и увезли в находящееся неподалеку от аэропорта отделение транспортной милиции, где передали «в руки» следователя, старшего лейтенанта Б.М.Мамаюсупова. Он допрашивал меня до 17:30. Следователь Мамаюсупов, известив об открытии уголовного дела, заставил меня дать подписку о невыезде из Кашкадарьинской области Узбекистана, где я проживал до выезда из страны.

Меня насильно привезли в наш старый семейный дом в Камашинском районе области, находясь в котором, я смог встретиться с некоторыми родственниками. Все это время за домом и каждым появлявшимся там человеком вели бдительное наблюдение незнакомые нашей семье люди.

Через несколько дней я стал передвигаться по области, однако чувствовал, что за мной постоянно следят.

- Были ли какие-нибудь вести от следователя в отношении уголовного дела, заведенного в отношении Вас?

- Да, в начале ноября следователь Мамаюсупов вызвал меня в Ташкент. После очередного допроса за мной, к моему удивлению, перестали наблюдать, чем я и воспользовался: мы – пять членов правления движения – встретились дома у Дилором Исхаковой, и на этой встрече было решено провести курултай 24 ноября.

На следующий день мы с Дилором Исхаковой и ее сыном отправились на машине в Ферганскую область, чтобы провести встречи с нашими сторонниками, оказать им материальную помощь, а также известить о планируемом курултае.

Б.Чориев – на Курултае

- Интересно. Об этом нигде не упоминалось. Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этой поездке…

- Наши проблемы начались уже по пути в Фергану, на перевале Камчик, где процедура паспортного контроля заняла много времени. Поскольку у меня вместо паспорта была справка, пограничники сильно затянули время проверки.

Поскольку время было позднее, мы решили остановиться в Фергане, а ночью нанести визит руководителю ферганского отделения «Бирдамлика» Ахаду Набиеву. К сожалению, к моменту нашего приезда его уже не было дома: сотрудники правоохранительных органов силой вывели его из дома и увезли в неизвестном направлении. Не дождавшись его, мы поехали в гостиницу «Фергана», в которой остановились Дилором Исхакова с сыном. Меня, опять же из-за моей справки, отказались регистрировать. Ту ночь я был вынужден провести в доме младшего брата Ахада Набиева.

- Удалось ли встретиться с ним в последующие дни? Вы узнали, что с ним произошло?

- Позже Ахад-ака рассказал нам, что до нашего приезда его вызвали в хокимият области и удерживали там в течение всего времени, пока мы ждали его у него дома. Лишь после того, как мы вернулись в гостиницу, Ахада Набиева привезли домой. Мы хотели приехать к нему утром следующего дня, но его семья сообщила, что Ахада-ака снова вывезли сотрудники СНБ. Позже Ахад-ака сообщил, что на него завели уголовное дело и потребовали выйти из рядов «Бирдамлика», на что он ответил отказом. За это его еще долго не отпускали домой и продолжали запугивать.

После мы направились в Андижан, где намеревались встретиться с руководителем Андижанского отделения движения.

- Рискну предположить: встреча тоже не состоялась?

- К сожалению, его телефоны были отключены. Мы не смогли найти его ни на работе, ни дома – потом выяснилось, что его задержали и вывезли в Кыргызстан. После этого мы договорились о встрече с известным правозащитником Саиджахоном Зайнабитдиновым, мы договорились прийти в его махаллю. Однако встреча сорвалась – Саиджахон был задержан, и мы встретились только с его сыном.

Следуя нашему графику, мы направились в Наманган, на встречу с руководителем местного отделения «Бирдамлика».

- Не удивлюсь, если и там постарались недоброжелатели...

- Вы абсолютно правы: телефоны этого человека тоже не отвечали, и мы никак не могли найти его в Намангане. Мы также планировали встретиться с известным оппозиционером Носиром Зокиром, поехали к нему домой. Но по приезде нам сообщили, что незадолго до встречи с нами к ним домой пришли милиционеры и силой забрали Носира из дома.

После этого мы вернулись в Ташкент, так и не встретившись ни с кем. Желая навестить наших сторонников, мы направились в западные области Узбекистана, но и там встретились с жестким контролем и слежкой.

- Хоть с кем-то вам удалось встретиться?

- Все, с кем были запланированы встречи, были изолированы правоохранительными структурами: руководитель Сырдарьинского отделения движения был препровожден в прокуратуру области, где насильно удерживался. Руководитель Джиззакского отделения попал под домашний арест и не имел возможности свободно перемещаться.

В Джиззаке нам удалось ненадолго встретиться с Бахтиером Хамраевым и Мамиром Азимовым, но, как нам стало известно, после нашей встречи они были избиты сотрудниками правоохранительных органов, которым удалось устроить провокацию.

Из-за проволочек со стороны сотрудников ГАИ на КПП по дороге из Джиззака в Самарканд мы въехали в город очень поздно. Отправив Дилором Исхакову назад в Ташкент, мы с водителем Акбаром Диёром отправились в Шахрисабз. Он отвез меня домой и вернулся к себе – но его уже ждали сотрудники правоохранительных органов. От него потребовали впредь не иметь дела со мной и с «Бирдамликом», иначе безопасность его семьи будет под угрозой. Так мы остались без средства передвижения.

После мы стали готовиться к курултаю: рассылали электронные письма членам движения и нашим сторонникам, вывесили объявление на нашем официальном сайте.

Во время Курултая

- Вы сообщали, что делегатов съезда блокировали как на выездах из городов, так и на въездах в Шахрисабз еще до начала самого мероприятия. Неужели никто так и не смог проехать в Кашкадарью на курултай?

- Ни один человек, находящийся за пределами Кашкадарьинской области, не смог преодолеть посты на пути к нам. Более того, власти вызывали наших активистов в отделения правоохранительных органов, людей под различными предлогами заставляли оставаться на рабочих местах. Так, мы не дождались руководителей Бухарского и Навоийского областных отделений движения.

Чтобы не допустить на курултай наших активистов, в отношении некоторых из них даже были заведены уголовные дела. Например, дела завели в отношении руководителей Сурхандарьинского и Ферганского областных отделений движения Фахриддина Тиллоева и Ахада Набиева.

Меня тоже пытались вызвать в Ташкент в день курултая – под предлогом того, что на тот момент я еще не получил изъятые у меня футболки и кепки с надписью «Birdamlik Movement». Но в тот день в Ташкент я, разумеется, не поехал.

- Однако вы рассказывали, что происходило в сам день курултая, и говорили, что количество участников составило 65 человек. Как все-таки удалось собрать столько людей?

- Несмотря на всестороннее давление, несмотря на то, что наш восточный менталитет не позволяет идти против старшего по возрасту или по социальному статусу, народ Узбекистана все же верит в то, что его судьба находится в его собственных руках и он способен пойти против несправедливости. Наша идея ненасильственного сопротивления и цивилизованного диалога с нынешним режимом привлекла внимание местных жителей. Поверьте – на съезде присутствовало около шестидесяти – шестидесяти пяти человек, включая организаторов.

- Вы назвали курултай неполноценным, хотели провести телеконференции с делегатами, которые не смогли попасть на мероприятие. Удалось ли это? Власти ведь полностью контролируют телекоммуникации, кроме того, у интернета низкая скорость…

- Нам удалось связаться со сторонниками движения и поделиться с ними результатами работы на курултае. Теперь в областях должны пройти конференции и встречи членов движения, на которых наши предложения будут рассмотрены. И мнение членов «Бирдамлик» обязательно будет учтено при выработке нашей дальнейшей стратегии.

Несмотря на то, что наш съезд прошел с большими недостатками, нам все же удалось показать режиму, что не все граждане страны верят сказкам, которые тиражируют официальные СМИ. Наш курултай можно назвать первым успешным съездом в истории современного Узбекистана, который удалось провести в стране с нынешним диктаторским режимом.

- Что произошло с теми, кто все же принял участие в мероприятии? Никого не арестовали, не угрожали расправой?

- Люди, пришедшие на курултай, прекрасно осознавали, что им будет нелегко в будущем. Ко многим приходили «на разговор» домой, на работу, требовали расписки с описанием того, что было сказано на съезде, требовали «вспомнить» какие-нибудь детали, которые бы могли подвести наш курултай под различные статьи Уголовного кодеска Узбекистана. Естественно, ничего противозаконного мы не делали и не говорили, и властям придется очень постараться, чтобы обвинить нас в антиконституционной деятельности. Однако на запуганных людей довольно сильно действуют такие формулировки как «измена родине» или «сотрудничество с террористами». Поэтому я преклоняюсь перед теми, кто все-таки переборол страх, поверил в себя и свои возможности и пришел на курултай.

Давление на членов моей семьи и наших родственников намного усилилось. Перед Новым годом напали на супруга моей младшей сестры Нормухаммада Нурханова. Правоохранительные органы бездействуют, а преступники спокойно гуляют на свободе. Возможно, что покушением на жизнь моего родственника диктаторский режим хотел показать свою нетерпимость ко всем, кому не нравится существующий порядок в Узбекистане.

- Что было предпринято лично против вас и что произошло в день вашей депортации?

- После курултая меня несколько раз вызывали в Ташкент под различными предлогами, из-за этого я потерял много времени. Накануне Дня конституции, 8 декабря, меня снова вызвали в столицу и удерживали весь день. С 10:30 утра до обеда 10 декабря меня допрашивали сотрудники таможенного комитета, а после обеда меня допрашивал следователь милиции, который вечером заявил мне, чтобы я «по-хорошему выехал из Узбекистана», в противном случае меня силой выставят за пределы страны. Взвесив все «за» и «против», я решил, что на нынешнем этапе основная цель – проведение курултая – была достигнута, и чтобы избежать возможных провокаций в отношении как меня, так и наших сторонников, мне следует покинуть страну. Мой обратный билет был с открытой датой, поэтому всемогущим службам не составило труда оформить его на ближайший рейс.

Мне удалось добиться встречи с младшим братом, который привез мои вещи из Кашкадарьи. Перед вылетом мне вернули изъятые паспорт, ноутбук, флэш-карту и фотоаппарат. Футболки и кепки я так обратно и не получил. Ранним утром 11 декабря я вылетел из Узбекистана в Сент-Луис, США.

- Какие у Вас планы на будущее? Снова поедете в Узбекистан? Ведь следующий визит может привести к более тяжелым последствиям?

- Приоритетом для меня остается работа над изменением нынешней ситуации в стране всеми доступными ненасильственными методами. Я сомневаюсь, что при сегодняшнем положении дел мне удастся удачно съездить на родину. К тому же напоследок мне пообещали, что следующая встреча и проводы будут не из приятных. Однако я по-прежнему являюсь гражданином и патриотом своей страны и надеюсь, что не за горами тот день, когда мы сможем говорить о нынешнем этапе истории Узбекистана как об одной из черных страниц великого народа.

Беседовал Курбан Саид