Эколого-природоохранные организации Узбекистана бьют тревогу: число людей, становящихся на браконьерские тропы, в последние годы растет, а численность «краснокнижного» поголовья диких животных и птиц, особенно экзотических их видов, катастрофически падает. Несмотря на то, что охота на среднеазиатского ирбиса запрещена, нелегальная добыча этой необычно красивой дикой кошки продолжается до сих пор.
Хищники привлекательны не только для контрабандистов, сделавших свой преступный промысел источником неконтролируемого дохода, но и тех, кто, по сути, должен был бы их охранять согласно функциональным обязанностям. Возьмем в качестве примера один из случаев, произошедших в прошлом году в живописных окрестностях Бостанлыкского района Ташкентской области, который в буквальном смысле ошеломляет своим вопиющим цинизмом. А суть его в том, что вот уже в течение целого года защитники природы не могут сдвинуть с мертвой точки дело по убийству снежного барса, несмотря даже на то, что суд определил свой вердикт в этом вопросе окончательно и бесповоротно: возместить нанесенный государству ущерб в размере 27 миллионов сумов. Будь нарушитель природного спокойствия рядовым браконьером, ему, конечно, не сошло бы с рук столь омерзительное злодеяние. Но в данной ситуации речь идет о сотруднике правоохраны, причем в погонах майора милиции. Уж не этим ли объясняется бездействие местной прокуратуры в отношении браконьера-«погононосителя»? А может быть, здесь имеют место и причины иного свойства, которые не особо любят афишировать служители Фемиды?.. По данным Госбиоконтроля республики, на сегодня в Узбекистане зафиксировано свыше 300 исчезающих видов фауны, включая более 180 видов редких птиц и беспозвоночных. Согласно утверждениям специалистов по охране природы, основная причина этого явления, как ни печально, кроется в пресловутом человеческом факторе: если так пойдет и дальше, то в ближайшем будущем «экзотических» представителей гибнущего мира природы можно будет лицезреть разве что в энциклопедических изданиях. Как свидетельствуют те же природоохранные источники, определенный оптимизм среди исчезающего контингента сегодня внушает численность поголовья бухарского оленя, обитающего в горно-лесистых районах республики. Чего, к сожалению, уже не скажешь о бухарских баранах, чьи ряды редеют на глазах. Оставшихся баранов Северцева тоже можно сосчитать по пальцам – всего около 2500 голов, хотя это еще по сегодняшним меркам не совсем уж плохо. И на фоне всего этого неблагополучия и вовсе удручающим выглядит тот факт, что количество живых обитателей снежного барса в стране насчитывается не более 30 «с хвостиком» экземпляров. Несмотря на то, что охота на среднеазиатского ирбиса запрещена, нелегальная добыча этой необычно красивой дикой кошки продолжается до сих пор. Статистику ежегодных потерь популяции взрослых животных со времен распада Союза вряд ли кто уже теперь назовет точно, но точно можно быть уверенным в одном: к нынешнему плачевному результату человек шел долгими годами, нещадно истребляя на своем пути даже беременных самок. При этом следует заметить, что потери сеголеток (детеныши снежного барса) примерно приравниваются числу взрослых особей, поскольку после гибели матери они, как правило, не выживают. Любопытно, что в 60-е годы прошлого века, по имеющейся информации, в Узбекистане было свыше 250 голов ирбиса, а в конце 80-х уже осталось чуть больше ста особей. Объясняется это, прежде всего, тем, что в первые же годы после распада бывшего Союза нелегальная охота на дикую кошку (впрочем, как и на все, что шевелится!) многократно возросла. Свою негативную роль в данном процессе сыграла как затяжная невыплата зарплат, особенно в сельской местности, расположенной близко к заповедным зонам, так и в целом неконтролируемая свобода «черного рынка», позволявшая беспрепятственно пресекать границы и переправлять контрабандный товар в любую из стран зарубежья, где наблюдался ажиотажный спрос на «экзотическое» сырье. Чего стоила в этом непочетном ряду роль одной только китайской медицины! Как бы мы теперь ни «хаяли» советизм с его «тоталитарно-колониальными» нравами, однако нельзя не согласиться с тем, что тогда масштабы коррупции, безработицы или того же «черного рынка» были ограничены и находились под бдительным оком государства. И, как следствие, в силу названных причин сдержанно проявляло себя и браконьерство, служившее, скорее, дополнительным приработком и позволявшее выживать и людям, и животным. Разрушение прежней формации повлекло за собой многократное увеличение рядов коррумпированных элементов и отряда безработных. Ставшее обычным и повсеместным явлением, это социальное противостояние в одночасье превратила страны в сплошной «черный рынок», где незаконный промысел в виде отстрела запрещенных видов зверей и птиц превратился в единственно возможный заработок для массовой части населения. И этим в те годины не воспользовались разве что слепые да грудные младенцы… Ставший беспрецедентным размах браконьерства привел к тому, что даже тщательно охраняемые в былые времена заповедные территории с наступлением новых перемен резко превратились в гигантские стихийные базары, где даром или за бесценок можно было приобретать все, что душе угодно. Тех же пятнистых «кошек», сурков, варанов, горных козлов и баранов и еще множество прочей природной живности тогда добывали сотнями и даже тысячами голов. По слухам, доходило до того, что на снежных барсов покушались даже в ряде среднеазиатских зоопарков (с целью сбыта за границу их трофейных шкур и туш)! Оно и понятно: на «черных рынках» Азии шкура этого животного «тянет» до 50-60 тысяч в долларовом эквиваленте. А шуба из шкуры барса превратилась в драгоценный подарок, который могли себе позволить исключительно «первые лица» государственного значения. Известно, к примеру, что такие роскошные меховые изделия дарили друг другу президенты Киргизии и Казахстана, король Испании… По заверениям специалистов, снежный барс, представляющий экономическую ценность, легко становится добычей браконьеров еще по одной существенной причине: как правило, он не меняет свой традиционный маршрут. Так что отследить и изловить беззащитного зверя для матерого губителя природы – практически сущий пустяк! Сегодня в целом в Средней Азии, включая Узбекистан, ирбисов остались считанные единицы. Это красивое и могучее редкое животное давно уже занесено в национальную Красную книгу, которое, судя по сложившейся ситуации, вряд ли спасет его от полного исчезновения. Увы, это не может продолжаться бесконечно – итог легко поддается прогнозам и достаточно предсказуем. Во всяком случае, картина не поменяется в лучшую сторону, пока государством не будут предприняты кардинальные меры. Что такое пару десятков (а, быть может, уже и того меньше?) пятнистых кошек для природы, знает каждый егерь. Тем более, учитывая такой размах истребления вида и тот факт, что самка животного рожает не каждый год. К великому стыду и сожалению, наше поколение молчаливых наблюдателей уже стоит перед фактом физического уничтожения популяции дикой кошки по имени ирбис. И если в него сегодня спокойно «прицеливаются» люди в форме, те, кто по своему служебному долгу обязаны были защитить экзотическое совершенство природы от других двуногих преследователей, то дела действительно обстоят плохо. Я бы даже сказал – хуже, поскольку некоторым прокурорским работникам, судя по бостанлыкскому случаю, закон не писан. Во всяком случае, создается впечатление, что порой страстная охота безбедной жизни со стороны контролирующей исполнение судебных решений инстанции позволяет закрывать глаза на незаконную охоту человека с табельным оружием в руке.
